1.0.
Я бы сказал, что пришел в себя, если бы знал, кто я. Количество мыслей в голове примерно равно количеству слов, что я могу сказать. За слова спасибо маске, которая на мне надета. За мышление... черт возьми, моя самая весомая мысль заключается в том, что кроме нее больше нет ни единой. Глаза затуманивает мутная пелена, на ум не приходит ни один образ. Словно задержавшаяся в соседней галактике посылка, в мою голову приходит осознание того, что я – человек. Уже неплохо. Хотя сейчас я имею больше общего с простейшими, чем с сознательным существом. Ах, да. Как человеку, мне полагается две руки. Посмотреть на них я не в силах – аморфное состояние не позволяет ни поднять конечности, ни опустить голову для их грандиозного визуального контакта.
Пелена проясняется, я начинаю чувствовать свое тело. Маска на лице... очень заботливо с чьей-то стороны, потому как нахожусь я явно не на свежем воздухе. В каком-то стеклянном сосуде, что заполнен жидкостью зеленого цвета. Мысли, мысли, мысли... вы бы мне сейчас очень пригодились. С трудом поднимаю руки – спасибо, что они на месте. Нет смысла останавливаться на достигнутом... наклоняю... шею... Если не учесть, что всё дерьмово, можно порадоваться стабильности своего положения – я стою в вертикальном контейнере, полностью погруженный в плотный полупрозрачный раствор. Пригласить сюда девушку на свидание вряд ли получится – места едва хватает на меня одного. Да и релаксационной ванной эту емкость назвать сложно. Дух исследователя во мне не сломить. В моем доме явно не хватает окна – приложив руку к запотевшей поверхности, с трудом протираю ее единственным движением. Осталось лишь осмотреться... О ГОСПОДИ, ЧТО ЗА ХЕРНЯ ЗДЕСЬ ТВО...
1.1.
Как будто вилку барахлящего тостера выдернули из розетки, а включили уже на новом месте. Вокруг меня, насколько хватает зрения, простирались горные леса с их голыми деревьями. Шел робкий снег, и я бы наверняка сумел порадоваться красоте пейзажа, если бы хоть чуточку понимал, что вообще происходит.
– Какого черта ты здесь расселся, слакер?! – рядом со мной нарисовался малоприветливый верзила в солдатской броне и с винтовкой в руках. Рассуждать о его привлекательности тоже не приходилось.
– Что за черт? Что... Что всё это значит?!
Лишь после начала нашей светской беседы я понял, что сидел, прислонившись к огромному валуну. Спешно перейдя в положение стоя, я оторопел, не в силах продолжить дискуссию: на мне была надета точно такая же броня, в руках была точно такая же винтовка. Неловкую паузу в разговоре нарушила автоматная очередь, раскатистым эхом прогремевшая по склонам гор. За ней последовал ответный огонь, после чего паузы не было уже в звуках стрельбы.
– Только не говори мне, что ты ламер-молокосос! – брызжа слюной, верзила пытался перекричать шум сражения, – за ким хреном ты тогда вообще в Зимнем Фронте?! Не тупи, будешь тогда крещен боем, как пушечное мясо выступишь, а-ха-ха! Вперед, вперед!
Чувства юмора моему собеседнику было не занимать.
– С кем воевать?! Что здесь вообще творится?!
– С кем-с кем, с юзерами, дебил! Ты совсем отмороженный, что ли?! Вперед!
Неподалеку от нас, отстреливаясь, прислонился к дереву еще один человек. Судя по деталям его туалета, он был нашим коллегой.
– Девочки, у вас здесь чаепитие?!
Звуки автоматных очередей стали ближе, и практически полностью заглушали крик нового знакомого. Кажется, он говорил что-то интересное о наших матерях, но разобрать его речь было просто невозможно. Перезарядив оружие, солдат бегом двинулся в нашу сторону. Не успел он пробежать и пяти метров, раздался оглушительный выстрел. В отличие от собственного крика, хруст разлетающегося черепа незнакомца я услышал отчетливо. Белый снег моментально превратился в красный – никогда бы не подумал, что в голову вмещается столько крови.
– Еще один безмозглый, а-ха-ха! Понял, безмозглый?! – раздался смех за моей спиной.
– Что?! – мое недоумение перерастало в бешенство.
– Не дрейфь, салага, все там будем! Давай, на передовую, я прикрою! – крикнул солдафон и вытолкнул меня из укрытия.
– Скотина, ты что вытворяешь?! Ты... – я не успел закончить мысль и вернуться на исходную. Вместо этого почувствовал жгучую боль в голове, словно единовременный удар тысячью молотками. Я упал на землю, и моему угасающему взору открылось тело первого застреленного, которое быстро превращалось в исчезающие разноцветные линии и квадраты.
2.0.
В протертой крышке стеклянного гроба я вижу то, что видел до приснившегося кошмара – несколько таких же банок, как и моя, с зеленой жидкостью и людьми в них. Все они либо мертвы, либо спят, но явно находятся без сознания. Сколько их здесь всего? И где это «здесь»? После сна мое тело немного окрепло, и я в силах расширить свое импровизированное окно. Пока я стираю мутный слой, на внутренней стороне стекла появляется цифра «6». Проекция или дисплей – черт ее разберет. Да и не так интересна эта цифра, как открывшаяся картина: передо мной ряд контейнеров, конца которому не видно. И сам я нахожусь в таком же ряду. Слева и справа от меня молодые люди, в емкостях напротив имеются и девушки. Из одежды на каждом человеке лишь какие-то технические штуки, заменяющие нижнее белье. К лицам людей подведены маски с трубками, что вселяет в меня оптимизм – раз я жив, высока вероятность, что они тоже живы. Пожалуй, более подходящего времени для паники придумать сложно. Вместо этого остаток сил я вкладываю в попытку открыть свою камеру. Бесполезно. Правда серьезных иллюзий на предмет освобождения я и не питал. Одна из девушек напротив открыла глаза! Посмотри, посмотри на меня! Я...
2.1.
Еще один сон. Только на этот раз никаких гор и снега, вместо них возвышалось техническое здание, стоявшее на красной земле с множеством камней и кратеров. Небо было затянуто черной пеленой – наверное, так выглядела бы освоенная людьми поверхность Марса или какой-нибудь другой планеты. Рядом со мной начали сгущаться несколько очагов появляющихся квадратов и линий. Одно мгновение – и разноцветные образы превратились в группу пугающих созданий – гуманоидные фигуры, тела которых покрыты металлической чешуей. Большинство пластин заканчивались лезвиями, лица же чудовищ имели злобный вид. «Бежать. Быстро бежать!» – с этой мыслью я без оглядки устремился прочь от этих тварей.
– Ну и куда ты помчал, эй...?! – Раздался крик мне вслед. Чтобы наверняка привлечь мое внимание, существо свистнуло, – Аарон!
Я встал, как вкопанный. Озарение, словно канистру нашатырного спирта подставили мне прямо под нос. Аарон – это мое имя. Это я.
– Ты знаешь меня? – разворачиваясь, я даже не удивился, что мое тело покрыто металлическими пластинами.
Группа состояла из четырех существ. Все они различались по комплекции и высоте. Судя по пропорциям одной из фигур, ею вполне могла быть женская особь.
– Только не говорите, что вместо плана мы будем просвещать нуля, – обратилось одно из существ к своей группе. Невысокий, но очень крепко сложенный. Странно, как гуманоиды вообще могли говорить, на их лице не было рта, лишь желтые озлобленные глаза.
– Не смеши, Зизи. Как будто Страйк когда-то требовал серьезного планирования, – фигуристое существо общалось приятным грудным контральто. Мои догадки подтвердились, под жезелной чешуей скрывалась представительница женского пола. После ответа она посмотрела на меня. – Ты ничего не соображаешь, да?
– Думать я могу. Но не знаю, что со мной происходит.
– Давненько нулей не было. Хоть какое-то разнообразие, – раздался язвительный комментарий самого высокого из созданий.
– Мы знаем друг друга, – оглядывая группу, сказала тварь примерно моей комплекции, – но с тобой мы не знакомы. Ты – новенький. Бывает, у вас таких стираются воспоминания. Побочные эффекты сенсорной депривации. Не переживай, со временем память восстановится.
Мысли на счет кошмарного сна начали улетучиваться, уступая место мыслям о кошмарной реальности. Идея ущипнуть себя мне показалась настолько же сумасшедшей, как и все происходящее.
– Мы – инопланетяне? – кажется, я очень удачно пошутил: все гуманоиды посмеялись.
– В определенном смысле, да. Смотря какую планету считать иной, – к этому существу, кажется, обращались по имени «Зизи». Остротой отличалось не только его тело, но и невидимый язык.
– Коротко о главном: сейчас ты находишься в векторе Страйк, одной из множества вселенных Виртоса. Хотя это тоже относительно, поскольку ты сейчас плаваешь в изоляционном сосуде, который мы называем банкой. По каким причинам ты в ней оказался – дело твое. Наша причина – контракт с неплохим гонораром по его истечению, – девушка, если ее можно было так назвать, сочла свою мысль полноценной и законченной.
– Если ты думаешь, что мне все понятно, то советую подумать еще. Какой нахрен Страйк? Какой нахрен Виртос?
– Я нулем не был, но даже для беспамятного ты туповат. И хамоват, – ко мне подошел один из касты чешуйчатых чудовищ. Насчет комплекции уже не уверен, но рост у нас точно был одинаковый.
– Я не знаю, кто я. Я не знаю, где я. И кто, мать вашу, вы вообще такие! Любезен я буду только после того, как вы объясните мне, почему я – бронированный металлический монстр!
«Девушка» приблизилась ко мне.
– Забей на него, Лори. Уже начало скоро, а мы еще не на базе, – мой визави развернулся и направился к группе.
– Виртос – это среда векторов, различных игровых миров. Страйк – один из них. Здесь ты – представитель разумной расы существ, которая называется галианцы. От тебя требуется противостоять пользователям Виртоса, живым людям, погруженным в эту же среду. Их персонажи скоро залогинятся и попытаются захватить эту производственную базу, – собеседница окинула взором техническое здание, – мы – такие же как ты, жители банок. Только, в отличие от тебя, мы помним себя, – новые слова порождали лишь новые вопросы.
– Игровые миры? Похоже, я уже побывал в таком. В зимней перестрелке. Там были солдаты... Меня... Кажется, меня пристрелили. Какого черта мне во всем этом участвовать?!
– А что тебе еще остается? Раз ты в банке, контракт уже подписан, и тебя не выпустят, пока он не будет выполнен. Солдатская перестрелка – это Зимний Фронт, и там ты быть не мог. Новичкам туда путь заказан, там сражаются лишь опытные моберы, а ты вообще нуль. Страйк для новичков, или для тех, кто решил пойти по простому пути – тайма за него дают без множителя, а игра длится достаточно долго. Я – Зизи, – представился коренастый собеседник, – сейчас все начнется. Пойдем со мной, займем неприметную позицию, и я тебе все растолкую.
– Вы получили достижение «нянька», – фыркнув в нашу сторону, самый высокий галианец направился к входу в здание.
– Что будет, если я никуда не пойду?
– Простой вариант – гамовер, банка, новый вектор. Хуже – увлекательное путешествие в штрек, но новичков туда не сажают, пока можешь быть спокоен. Хотя ты уже можешь наслаждаться тем, что не знаешь, что это такое. И вообще, для тебя самый плохой вариант – не соображать ничего и дальше, – несмотря на то, что Зизи говорил правду, соглашаться с ним не хотелось.
– Показывай дорогу.
2.2.
Темные технические туннели, роботы, автоматические механизмы – по всему было видно, что это здание представляет собой завод. Отовсюду доносился грохот и лязг рабочего процесса, по конвейерным лентам путешествовали минералы фиолетового цвета. Похоже на то, что мой напарник хорошо знает это место – он уверено вел меня через огромные залы и узкие проходы.
– Откуда вы узнали мое имя?
– Имена написаны над каждым игроком. Новичкам они ни к чему, поэтому ты их не видишь. И именно поэтому мои коллеги не сочли нужным тебе представиться – все равно это мимолетное свидание, наши пути скоро разойдутся.
– Как мы вообще разговариваем, если у нас даже ртов нет?
– Это издержки скинов в Страйке. По факту ты сейчас лежишь в банке и в намордник треплешься.
– Намордник? Так вы называете маски, что на нас надеты? Это просто как страшный сон! Как выйти из этой чертовой банки?
– Да, намордники. Вообще толковая штука, нужно в реальной жизни половине людей такие прописать. А насчет выхода... После игры тебе покажут цифру, счетчик таймов. Одна минута игры без множителя – один тайм. Есть коэффициентные векторы с множителем: двойным, тройным... В двойном одна минута – это два тайма, в тройном...
– Дай угадаю, три. Ты уходишь от темы: как мне выйти?
– Как отыграешь контрактное количество таймов, получишь солидный чек и билет на все четыре стороны. Или не получишь. Хрен тебя знает, как тебя вообще в Виртос занесло. В любом случае, до выполнения контракта покинуть банку не вариант.
– Я уже видел эту цифру. Шесть. Но я понятия не имею ни о каком контракте! Неужели нет способа связаться с тем, кто всем этим заведует?!
– Юморист ты, Аарон. Контракт забыл. Голову ты дома не забыл? – очевидно, Зизи находил свои слова забавными.
– Когда ко мне вернется память?
– У всех нулей по-разному. По идее, много времени не должно пройти. Скорее всего, у тебя, как у большинства, стандартный контракт на сто тысяч таймов. Может, на двести. Некоторые отмороженные на год подписывают, некоторые вместо тюремного заключения в Виртосе отлеживаются. Уж если ты не помнишь свое прошлое, мне-то его откуда знать?
– Что с начальником?
– Директор? Да тебе памятник поставят при жизни и тысячу раз в задницу поцелуют, если он снизойдет до разговора с тобой. Пока воспринимай игру, как развлечение. Или как заключение. Лучше – как то, и другое.
– Хорошенькое развлечение, когда тебе пули череп проламывают.
– Да ладно, должен же у тебя быть стимул делать свое дело. А с приближенными ощущениями и подыхать лишний раз не захочется. Все, пришли, – гид вышел на балкон, с которого хорошо осматривалась огромная площадь внутреннего помещения.
– И что нам теперь делать?
– Радоваться, что время идет. Вроде как в засаде, а на самом деле просто тянем время, шкеримся от юзеров.
– И долго нам этим заниматься?
– Слушай, хочешь воевать, иди воюй. Я тут посижу.
– А еда? Что с нашими телами будет в реальности?
– Ты бы лучше о своем душевном здоровье переживал, а не о физическом. Банка снабжает тебя всеми элементами. Ну, какие там нам нужны элементы для жизни... все, как в меню шикарного ресторана, в общем. Да и в тонусе ты постоянно, если, конечно, со мной на пару не кемперишь. У меня сосед напротив вообще пришел задохлик-задохликом, а через месяц в банке уже больше на мужика стал похож. Не культурист, конечно, но и не дистрофик, каким был поначалу.
– Я свое имя недавно узнал, а ты мне про соседей своих рассказываешь.
– Да не парься ты так, восстановится твоя память. О, а вот и наши клиенты. Видишь, вон там бродят, – Зизи указал когтистой рукой на две медленно передвигающиеся фигуры. Оба были облачены в красные скафандры, которые больше напоминали доспехи. – Дети, как обычно. Зацени, одного зовут Нагибатор57, другого – Экзекутор. И что-то мне подсказывает, что не мама их так назвала.
– А ты? Почему Зизи?
– В смысле почему? Мне-то как раз такое имя родители дали. У моберов вообще имена родные на ники в Виртосе не меняются, чтобы такие вот Нагибаторы всегда могли на нас настучать.
– Моберы – это все жители проклятых банок? Сумасшествие какое-то, как лягушачьи трупы в бутылках с формалином.
– Да, понимаешь верно. Но не все так плохо – нам всем прилично платят. Весьма прилично. Кроме того, насильно нас в банки никто не пихал.
– Дерьмо какое-то. Мы должны помирать на потеху пользователям, для которых мы – просто пушечное мясо? Почему врагами должны быть живые люди? И вообще, как нам противостоять вооруженным, мать их, солдатам? – я указал на футуристичные винтовки в руках пользователей. Да и габариты этих ребят вовсе не выдавали в них детей: каждый был не меньше трех метров в высоту и двух в ширину.
– Ну что ты за нытик такой. У тебя броня галианца, им из своих пукалок долго ее пробивать придется. Зато их броня очень неплохо складывается от наших рукопашных ударов. И ты тоже сравнил живых людей с электронными болванчиками. Были попытки создать искусственный интеллект для Виртоса, да потерпели эти затеи сокрушительное поражение.
Тем временем пара исследователей оказалась прямо под нашим выступом.
– Победы для нас в этой игре вообще не предусмотрено?
– Теоретически, мы можем их уничтожить. За победу нам даже начислят дополнительные таймы. Но сопляки вроде этих не любят проигрывать – после кончины они обязательно приведут с собой толпу таких же обидчивых детей. Мало того, что в порыве их мести наша судьба сложится более плачевно, так еще и жалобы выпишут всей командой, а это минус таймы. Так что по-хорошему нам лучше не трогать их. Так долго, как это будет возможно. Потом оказать минимальное сопротивление и слиться.
– Отличный выбор: умереть или умереть. Где наша команда?
– Команда придерживается того же плана: отсидим, получим законные таймы, поваляемся в банке и на новый вектор. Или сюда же. Страйк у меня в приоритете, легкий он.
Я не собирался быть послушным мальчиком для битья, который забился в угол в ожидании своей смерти. Но альтернатива из-за каких-то щенков стать заложником сраной банки мне тоже не улыбалась. Выбор действительно потрясающий.