Виртос. Мегалополис.

7.5.

Камерон? Ганс? Да чтоб вас, не могу же я разорваться! Ребята этого ничтожества взламывают сеть, и это мой реальный шанс выбраться из Виртоса, но Камерон... Она не заслужила всего этого.

Никто не заслужил. Прости, девочка. Ничего личного.

Сопротивляясь неистовым потокам ветра, я выдвинулся в сторону Ганса.

– Помоги, помоги, помоги, – задыхаясь, без остановки ревел он. Разлом за напарником уже вырвал обе его ноги и перемалывал на пиксели нижнюю часть тела.

Сколько Ганса должно исчезнуть в проклятой черной дыре, чтобы сделать его возвращение невозможным? Когда станет поздно?

– Пожалуйста! – продолжал молить о помощи голос Камерон в моей голове. – Пожалуйста!

Полагаться на зрение было уже практически невозможно – привычный мир Противостояния прекратил свое существование. Расстояние до искаженных объектов, их мнимое положение в пространстве... Виртуальное окружение превратилось в наркоманский бред. Двигаться в сторону Ганса становилось все сложнее – мои ноги вязли в земле, изменившей свои физические свойства, и превратились в густую слизь. Удар молнии за спиной заставил меня обернуться: на том месте, откуда я пошел к Гансу, раскрыл свое жадное чрево новый раскол. Порыв шквального ветра прижал меня к земле. Я с силой продолжал движение, цепляясь руками за вязкую почву.

– Сообщение об ошибке! – пытался крикнуть я, но не преуспел: буря просто поглотила мои слова. – Сообщение об ошибке! Сообщение об ошибке! У вас тут гребанная чертовщина творится!

Правая рука скрылась в земле по локоть. Кусок месива, что был недавно тропой, травой, камнями или черт еще знает чем, в этом месте стал совсем жидким. Мне без труда удалось извлечь конечность из кашеобразной почвы, но рука уже не была прежней. Бескостная, меняющая свою крепкую физическую модель на мясное желе, она слушалась команды тела с ощутимым опозданием. Пальцы кисти сплелись в бесформенную лапу, но я не чувствовал в ней никакой боли. Лишь страх, смешивающийся с отвращением. Эмоции Камерон были куда категоричнее: отдельные слова мольбы превратились в единый нечленораздельный страдальческий вопль. Ганс был совсем рядом – я уже видел его руки, едва утопающие в древесине пня, медленно превращающегося в кисель. Виртос принимал свою истинную форму – кучу дерьма с барахтающимися в ней полупереваренными людьми.

Оказавшись почти возле цели, я почувствовал силу червоточины, открытой за исходящим на вопли компаньоном. Будь я хоть немногим ближе, меня бы начало затягивать также, как моего уже ополовиненного коллегу. Не вставая, я повернулся и уперся стопами в пень, что медленно превращался в ком бесцветной слизи. Лишь только мои ноги соприкоснулись с поверхностью, Ганс обхватил их руками и начал судорожные попытки выкарабкаться из засасывающего разлома. Его верещанию не было конца – в дуэте с душераздирающим воплем Камерон, напарник исполнял симфонию девятого круга ада.

Чем больше Ганс старался цепляться за ноги, тем больше они погружались в густое месиво. Нам повезло – эта мешанина была еще достаточно плотной, чтобы выдержать нас обоих. Хотя вернее было бы сказать «нас полтора». Несмотря на то, что изрядная часть несостоявшегося воина уже была расщеплена и уничтожена, его тело имело громадный вес – с огромной силой оно затягивалось в недра червоточины. Я наклонился и протянул Гансу левую, здоровую руку, а он, в свою очередь, сжал ее мертвой хваткой.

– Вытащи! Вытащи! Вытащи меня! – собачьи глаза страдальца превратились в огромные, наполненные страхом шары.

Перепуганный мобер с силой подтянулся и схватился за вторую руку, но его пятерня прошлась по ней, как по расплавленному маслу. Моя бывшая лапа превратилась в обрубок, а ее оторванный кусок моментально скрылся в червоточине. Ганс сорвался, но тут же крепко вцепился в мою цельную конечность. Тело напарника парило в воздухе между мной и всепоглощающей черной пучиной.

«МЫ ВЫЗОВЕМ ТАКОЙ ЦИФРОВОЙ ШТОРМ, ЧТО СИСТЕМА НЕ ЗАМЕТИТ ПОЯВЛЕНИЯ И ТЫСЯЧИ НОВЫХ ЧЕЛОВЕК!»

Ноги согнулись в коленях: не я вытаскивал Ганса, а меня затягивало вместе с ним. Я пытался распрямится, но безуспешно. Вместо этого, отрывающиеся от меня клочки виртуального тела уже устремлялись в бездонную пропасть вместе с кусочками Ганса. На этот раз боль не оскорбила меня своим невниманием. В произвольном месте тела меня хватали мелкие щипцы и медленно тащили в сторону раскрытого разлома, пока не оторвали кусок плоти. Рой гребанных раскаленных щипцов.

«Противостояние восстанавливается после экстренного удаления серьёзной ошибки», – прозвучал голос Ангил в воцарившейся внезапно тишине.

7.6.

С глухим хлопком упали остатки Ганса. Обессилевший, я тоже рухнул на мягкую землю. Я упал на спину, а оторванных кусков тела на ней не было. Поэтому я не испытал ничего, кроме радости по поводу того, что все закончилось. После звуковой атаки я ощущал себя глухим – настолько плотной и мертвой казалась тишина. Я с удовольствием бы пролежал так остаток своих дней. Ничего мне не нужно. Просто оставьте меня в покое.

Спустя несколько миллионов лет, опираясь на здоровую руку, я вернул свое тело в положение сидя.

– Ганс.

Пальцы дрожащей правой руки спасенного медленно сжались в кулак. Все, кроме большого.

– Жив, – едва слышно прохрипел он. Я не видел лица страдальца – голос поставлялся напрямую в мое сознание. Даже таким способом общения он еле говорил.

«Противостояние восстанавливается после экстренного...»

«Противостояние восстанавливается...»

«Противостояние восстанавливается после экстренного удаления серьёзной ошибки», – Ангил снова и снова повторяла свою мантру, чаще обрываясь на половине фразы, чем договаривая ее до конца.

С каждым «новым» предложением детали мира возвращались в свое исходное положение: сжиженные массы становились камнями, травой и утоптанным песком тропинок, небо плавно меняло свой цвет с темного на безмятежно голубой, из пустырей в небо поднимались свежие деревья. Но главное, что с глаз долой убрались все червоточины. Они быстро закрылись одна за другой после очередного «Противостояние восстанавливается». Кошмар ушел.

И что теперь? Счастливый билет домой, прочь из банки? Моя попытка встать не увенчалась успехом – бренное тельце лишь перекосилось и быстро грохнулось на бок. Кожаных тряпок, служивших раньше подобием брони, на мне уже практически не было. Оборванные штаны, едва прикрывающие особо цензурные места моего аватара – вот и все, что осталось от одежды. Из открытых ран на груди хлынула кровь, из-за резкой боли в правой руке потемнело в глазах.

«Противостояние восстанавливается после...»

Купированная конечность начала восстанавливаться. Как оторванный хвост у ящерицы, только в тысячу раз быстрее. Я кинул взор на Ганса – лежащая окровавленная фигура напарника также приступила к сеансу регенерации. На месте вырванных из меня кусков тела начала стягиваться нарастающая кожа. Приятная прохлада, словно свой навык лечения применяет...

– Камерон!

Мысль ужалила меня, словно я вспомнил о важнейшей потере в своей жизни. Резко встав на ноги, я устремился в сторону разрыва, что обрек Камерон на самое жестокое испытание. Издалека это место было сложно увидеть: оно уже успело покрыться густой листвой, высокими деревьями и эффектным туманом в лесу. К счастью, там, где под червоточиной лежала девушка, был едва заметен человеческий силуэт. Но чем ближе я к нему подбирался, тем быстрее рассеивалась моя радость.

Представ перед увиденным, я замер в ужасе, после чего упал на колени. Уродливая тварь, бывшая когда-то Камерон, даже отдаленно не напоминала человека. Все части тела перекрутило в чудовищной мясорубке, после чего самый безумный патологоанатом сшил их в единое омерзительное существо. Голова, словно расплавленная восковая фигура, слилась в ужасной гримасе с грудью. Один глаз застыл в попытке перетечь на спину, из другого вырастала трясущаяся непропорциональная рука, от которой, словно ветка чудовищного дерева, торчала в сторону аккуратная женская стопа. Второй рукой, растущей из искореженной спины, существо пыталось сдвинуть себя с места, но лишь загребало под себя землю. Низ живота превратился в здоровенную культю, из которой вырастал обрубок ноги.

По всей туше монстра зияли огромные кровоточащие раны, груду мяса прокалывали торчащие наружу реберные кости. Тело чудовища было перетянуто сухожилиями и голубыми лоскутами бывшего платья. Вместо слов оно издавало непрекращающееся утробное мычание. Да и говорить было нечем: рта на обезображенном теле Камерон попросту не было. Зрачок единственного глаза посмотрел в мою сторону. Эмоция у взгляда этой перекрученной сюрреалистичной груды мяса и костей могла быть лишь одна: всепоглощающий ужас.

Продолжая мычать, туша затряслась в дикой конвульсии. Алые потеки сочились из порезов и открытых дыр, прямо посреди существа начали раздвигаться в разные стороны части его тела. Растянутая кожа лопалась, а затем разрывалась, обнажая под собой два кривых ряда хаотично разбросанных зубов. Этот кошмар я буду помнить даже после смерти.

– А... а... р-о-о-он, – вместе с выплеванными кусками мяса и пролитой кровью, из нового отверстия донесся протяжный жуткий гул в несколько тональностей. Основным звуковым рядом выступил изрядно заниженный голос Камерон. Ему вторили несколько эхо, каждое из которых отзывалось со своей задержкой и повторяло сказанное с разной высотой звука. Манера речи жуткой твари полностью соответствовала ее внешнему виду.

Трясущаяся ветка-рука, насколько это было возможно, выпрямилась в моем направлении, но была слишком коротка, чтобы дотянуться до цели. Передо мной лежал результат принятого решения, и боль от увиденного, разрывающая мое сердце на клочки, носила далеко не физический характер.

«Противостояние восстанавливается после экстренного удаления серьёзной ошибки. Пожалуйста, дождитесь загрузки нового члена команды».

Монстр-Камерон расщепилась на пиксели. Затем снова собралась в уродливое нечто.

– Я... ем... грибы... Расту-у-у, – протяжно завыло мерзкое существо несколькими измененными голосами Камерон. – Опасно... Идти... Одному... А... а... ро-о-о-он.

Упоминание моего имени в жутком бреду – словно нож, впивающийся мне в грудь.

– Бедная девочка, – раздались слова Ганса позади меня. – В ее голове сейчас еще страшнее дела творятся.

– Ее вернут в банку. Перезагрузят, – в моем голосе практически не оставалось надежды. Я не верил собственным словам.

– Нет. С ее... разумом произошло тоже самое, что только что происходило с вектором.

Слезы текли по щекам. Сбивчивое прерывистое дыхание прямо указывало на происходящее внутри: я хотел винить Ганса... в чем? В том, что принял решение спасти его, а не Камерон? В том, что проклятый цифровой шторм был моим шансом убраться из Виртоса, и девочка мне в этом не помощник? Я мог ненавидеть только одного человека. И вновь показался себе самым беспомощной тварью на свете.

И жалкой.

Ганс стоял рядом. Если система восстановила его тело, почему она не сделает тоже самое с сознанием девушки?

«Пожалуйста, дождитесь загрузки нового члена команды».

Мычащее чудовище вновь исчезло и появилось. Ее уродливая рука все еще пыталась достать до меня.

– Синий... Е-е-е-еж... Визирь... Прикончи... Его-о-о-о... – продолжал монстр линию сумасшествия.

– И что дальше? – меня всего трясло.

– Ты сделал правильный выбор. Ты мне не нравишься, но... всяко лучше покинуть Виртос, чем сидеть здесь в обнимку с Камерон. К тому же, не хотел бы я быть сейчас на ее месте.

Изо рта чудовища вывалилась новая порция внутренностей. Рука, растущая из спины, пришла в судорожное движение, в результате чего тело начало дергаться, медленно продвигаясь ко мне. Я закрыл глаза и опустил голову, не в силах выдержать это зрелище.

«Вектор Противостояние столкнулся с неразрешимой системной ошибкой. Служащие компании Виртек будут возвращены в камеры сенсорной депривации. Не забывайте своевременно сообщать системе о выявлении ошибок. Приносим свои извинения за предоставленные неудобства».

– По... мо... гу-у-у... – завыл чудовищный хор голосов. Открыв глаза, я увидел изуродованную руку Камерон прямо рядом со своим лицом. – Буду... Лечи-и-и-ить...

Она прикоснулась ко мне, и все вокруг в одночасье превратилось в темную бездну.

7.7.

То, что стало с Камерон, появилось вместе со мной на белой квадратной платформе, размером метров пять на пять. Напротив нас стояла фигура, похожая на манекен: бледно-серое, будто пластмассовое, тело, вместо головы простой овал. Никаких половых признаков, ровно как стоп и кистей – конечности заканчивались гладкой округлой формой. Манекен стоял абсолютно неподвижно.

Со всех сторон от платформы располагались точно такие же острова. Сверху, снизу, справа и слева они простирались вдаль настолько, насколько хватало зрения. Расстояние до соседнего летающего острова было длиной самого острова. На каждой площадке находился манекен. Он бездействовал, если стоял в одиночестве. Но если на платформе располагалась фигура человека, он был активен. И активность эта создавала громкий гул стонов, криков и плача.

Одни несчастные терпели от манекена побои дубинками, другие получали ножевые ранения, иных расстреливали из оружия. Никто не оказывал никакого сопротивления. Самые энергичные лишь едва шевелились при каждом полученном ударе. По сравнению со страдальческими криками, выстрел по Камерон из пистолета был практически не слышен. Оружие даже не появилось, оно, словно вылитое из метала, стало кистью бывшей культи манекена. Пуля пробила не то грудь, не то голову перекрученной до неузнаваемости девушки и прошла на вылет. За первым выстрелом прозвучал еще один, за ним еще, и еще. Я просто стоял рядом и смотрел. Вот он – результат моих героических подвигов. Утробно кряхтя и зажмуривая единственный глаз, покорно терпит расстрел. Лучшее, чем я мог бы помочь – получить умертвляющий выстрел и в свой череп. Ранения, полученные Камерон первыми, начали затягиваться. Мое тело превратилось в стаю рассыпающихся квадратов, после чего меня поглотила уже желанная пустота.

7.8.

«Уважаемый клиент узла 713428, вследствие программной ошибки, Вы оказались в системном векторе, посещение которого служащими компании Виртек нежелательно. Согласно пункту 91 договора о трудоустройстве, компания Виртек оставляет за собой право удалить сегменты Вашей памяти, содержащий сведения о векторе «Полигон 13». Инициализация аннулирования сегментов памяти начата».

– Эй! Нет! Не тронь мою память! Ангил! Ангил!

Нет ответа.

– Ангил?!

Нет ответа.

– Не удаляй мою память. Ангил. Пожалуйста. Пожалуйста. Ее и так нет...

«Согласно государственному протоколу 84/7, Вы вправе оставить за собой сегменты памяти, согласившись с условиями конфиденциальности вектора «Полигон 13». В этом случае Вы обязуетесь соблюдать правила неразглашения...»

– Я согласен. Да, да, да, черт возьми, да. Никому не скажу. Я здесь без ограничения таймов, мне не выйти. А юзеры меня не понимают. Я никому не скажу.

«Вы обязуетесь также не разглашать детали и сам факт посещения вектора «Полигон 13» своим коллегам, служащим компании Виртек».

– Конечно, милая. Да. То есть нет. Не буду. Никогда. Только не удаляй память.

7.9.

Банка, они могут удалять память. Понимаешь, родная банка? Может, они меня уже форматировали? Специально чистили мозг? Ты права банка, память же ко мне возвращается. Дэмиэн, Зак... Свое собственное решение прийти к тебе, банка. Кретин! Вспоминающий кретин номер 713428. Но если удаляли эти... сегменты... я никогда не вспомню то, что в них было. Может, поэтому память не восстанавливается полностью? Просто потому, что ее уже нет? Твари.

«СОДЕРЖАЩИЙ СВЕДЕНИЯ О ВЕКТОРЕ «ПОЛИГОН 13»

Какому полоумному идиоту пришла в голову идея этого вектора?! Что они сделают, если я нарушу условия неразглашения? О, банка, у них есть способы, да? Уж они-то что-нибудь точно придумают.

«ЭТО НЕ МОЙ ВЫБОР!»

Панелей на стекле банки снова нет. Зато есть обе руки. Мои собственные руки. И 230 таймов. 230? Без малого четыре часа. Четыре... часа... На ум приходит термин «темпоральность». Так называют время, характерное для протекания какого-либо процесса. Так вот Виртос во всю вертит этот термин на... Какого?!

_ОПОВЕЩЕНИЕ:_

_<ГАНС БРАЙТ> ЗАПРАШИВАЕТ ВАШЕ СОГЛАСИЕ НА УЧАСТИЕ В ВЕКТОРЕ <СИНГУЛЯРНОСТЬ>._

_СТАТУС ВАШЕГО СОГЛАСИЯ НА ПОГРУЖЕНИЕ:_

_ПРИНЯТЬ/ОТКАЗАТЬСЯ_

Сукин сын решил отсидеться в Сингулярности? Где же его армия спасения? Задержалась по дороге? Чертов хрен получит мою аудиенцию. Немедленно.

Принять.

8.0.

После продолжительной задержки, в поглотившей меня темноте начал строится мир Сингулярности. И началась эта постройка со множества имен, парящих в всеобъемлющей пустоте. Одни ближе, другие дальше – сколько же их здесь? Десятки, сотни, тысячи? Под именами из виртуальных клочков материи сплетались их владельцы. Мужчины и женщины, пожилые люди и совсем еще подростки, все сидели или лежали на неровной цифровой земле. Кто распластался бездвижно, кто едва покачивал головой из стороны в сторону, кто куда-то медленно полз на четвереньках. Каждый был одет в лабораторный халат, который, учитывая поведение тестеров, был больше похож на больничную одежду. На мне был точно такой же, так что я не выделялся из толпы.

Из цифровых кирпичиков начали возводится стены высоких домов. Виртуальная улица. Прототип Мегалополиса. Земля покрывалась текстурами асфальта и каменных троп, в чернейшем небе стремительно появлялись все новые и новые этажи небоскребов. Стекло и металл сливались в безличную картину развитого города. Города-призрака. Несмотря на то, что виртуальный Мегалополис был густо населен, он все равно казался бесконечно пустым. На улице не было ни единой машины, вместо некоторых неоновых вывесок висели пустые белые заглушки – по всей видимости, эти элементы еще находились в разработке. Вокруг меня были одни лишь моберы, влачащие здесь свое жалкое невменяемое существование. Сидящие люди облокачивались спинами на стены загружаемых домов. Они практически не издавали никаких звуков, лишь иногда кто-то нервозно шептал, кашлял или бурчал что-то себе под нос.

Улицы виртуального Мегалополиса были так близко и так далеко – я словно видел их в давно забытом сне. Во сне, который тем дальше уплывал от меня, чем больше я пытался его вспомнить. Между небоскребами здесь стояли совсем невысокие здания – притоны для отбросов, которым нечего делать в манерных хоромах. Сколько времени нужно, чтобы создать копию хотя бы маленьких домов, не говоря уже об офисных высотках и огромных корпоративных сооружений? Я смотрел по сторонам, пытаясь откопать в недрах сознания хоть какие-нибудь клочки воспоминаний, и медленно пошел по дороге. Но едва я сделал шаг, как что-то очень большое чуть не сбило меня с ног.

– Ты готов? Идем! Пойдешь? Погнали! Давай! Мы сможем? Сможем! – возбужденный человек куда-то бежал, но, столкнувшись, вцепился в меня руками и, тараторя нелепицу, уставился своим сумасшедшим взглядом.

– Уберись от меня! – я с силой оттолкнул нервозного придурка, который тут же начал бегать от мобера к моберу, приставая к каждому своим бесконечным потоком слов. Константин Мэд. Какая подходящая фамилия.

Я неспешно пошел по улице. Интересно, как сейчас выглядит реальный Мегалополис? В его копии нет грязи на каждом шагу, нет развивающегося по ветру мусора... Собственно, здесь нет ни ветра, ни мусора. Нет резкого смрада, бьющего в нос из трущеб. Нет пара, поднимающегося из канализационных люков. Я все это прекрасно помню. Почему я никак не вспомню свою жизнь?

– Аарон, – прозвучал едва слышный оклик у меня за спиной.

Щенячьи глаза, будто клеем прилепленные на звериную морду Ганса – вот что я увидел обернувшись. Бежать ему на встречу с объятиями я был не намерен.

– Решил бросить свои попытки связи с внешним миром в Противостоянии? Где твои спасатели, Ганс?

– Заткнись! Реагенты всюду!

– Серьезно? – я сделал неспешный оборот вокруг своей оси. – Кто из них? Вот этот? – мой указательный палец направился на уставившегося в свою руку растрепанного бородатого мужчину, который очень походил на бездомного. – Или вот он? – на сей раз палец указал на сидящего парня, изо рта которого текли слюни прямо на его халат. – Ганс. Ты понимаешь, что у этих ребят на чердаке уже ничего нет?

– Заткнись, я тебе сказал! – чувства собеседника ко мне были явно взаимны. – Скажи спасибо, что мы достали тебя из Виртоса, неблагодарная ты сволочь! И больше не подставляйся! И меня ты не знаешь! Понял?!

– Ты сделал что?!

Ганс меня уже не слышал – он быстро скрылся с глаз в ближайшем переулке. Этот осел убегает от меня? Он что, возомнил себя белым кроликом? Я без промедления последовал за ним. Скрывшись с большой густонаселенной улицы, я бежал за Гансом между двумя домами, пытаясь не наступить на тестеров, лежавших здесь овощами, едва подающими признаки жизни. Тестировать карту города подобным образом? Неплохой способ заработать таймов и отдохнуть от смертельных векторов. Но что-то мне подсказывало, что эти ребята вылезут из банок не самыми счастливыми и психически здоровыми. Если вообще выйдут.

Таких переулков в прогнившем Мегалополисе не бывает. Слишком чистый, слишком ровный, слишком искусственный. Лишь только Ганс поравнялся с улицей, которой заканчивался стерильный закуток города, он повернул в сторону и скрылся за одним из темных высоких домов. Когда я оказался там же, резво слинявшего экс-напарника уже и след простыл – вокруг были лишь пациенты Сингулярности. Безжизненные стены города были охвачены рекламными плакатами. Они призывали участвовать в годовом турнире по Противостоянию, показывали диаграммы популярности различных векторов, изображали портреты неизвестных мне людей.

– Здесь только что пробежал человек, куда он делся? – обратился я к девушке, не то лежавшей, не то сидевшей рядом. Она внимательно смотрела на меня пустыми глазами.

– Привет, Аарон. Он пошел в Хай-Тек, – не отводя взора, она монотонно пробубнила фразу и указала пальцем на дверь на другой стороне улицы.

Я направился к указанному месту, а юная особа пробурчала в пустоту «Сообщение об ошибке».

Невзрачная металлическая дверь с маленькой табличкой «Компьютерный клуб Хай-Тек». Я потянул ручку на себя – дверь не поддалась. Но едва я толкнул ее внутрь, как меня схватили и с силой затащили в помещение, резко прижав к стене.

– И что, теперь ты убьешь меня, мой белый кролик? – я с улыбкой смотрел в разъяренные глаза Ганса.

Я оказался в маленькой коморке, где за агрессивным мобером стояло три стола с включенными компьютерами, двое из которых были заняты широкими парнями. Причем наиболее широки они были в животах. Оба без остановки печатали что-то на клавиатуре.

– Это твоя бригада? Спасители человечества? – я взглянул на ребят, но они не обращали никакого внимания на то, что происходит рядом с ними. Их звали Том Риддл и Генрих... Брайт? – Полноваты, не находишь? А Брайт не родственник ли твой часом?

– Что тебе от нас надо?

– Что мне надо?! Мне надо убраться из Виртоса к чертовой матери!

– Поехавший придурок! Мы уже тебя достали!

Если бы я начал сомневаться в своей полоумности, я бы вспомнил о том, что по собственной воле полез в банку без ограничения таймов. Чтобы как можно больше времени проводить в Сингулярности и избавить бедных людей от этого нехорошего вектора. Но слова Ганса и та уверенность, с которой он их произнес, сковали грудь изнутри куда похлеще натиска самого Ганса.

– Ганс... мы... в Виртосе, – я не сводил глаз с собеседника. – На нас халаты тестеров. Смотри. Вокруг виртуальный город. Все его население – моберы.

– Ты уже не хуже свихнулся в чертовом Виртосе, чем те бедняги на улице, – вместо собачьего взгляда я уже видел лохматый затылок. Ганс отцепился от меня, проследовал к свободному столу с компьютером и сел за него.

– А ну-ка напомни мне, как ты здесь оказался? Четыре вектора, три смерти, так? Все, чтобы попасть в Противостояние?

– Только оттуда мы могли попасть в центральный клайстер Сингулярности. Домой. В реальность. В Мегалополис.

Я начал задыхаться, несмотря на то, что мое дыхание участилось. Внутри запылал огонь страха. Мои воспоминания о жизни вне Виртоса, о Мегалополисе. О Заке, Дэмиэне. Вот, черт побери, что реально! А не этот гребанный цифровой муляж!

– Это ты свихнулся! Это ты сумасшедший! Реальность – это наши тела в банках!

– Наши тела в банках – это больное воспоминание. Фантомная боль, понимаешь? – Ганс уже начал было печатать на клавиатуре, но отвлекся, чтобы холодно и максимально спокойно прервать мои крики.

– О нет, нет. Нет! Мы! В банках! В Виртосе!

– Нет. Мы в Сингулярности. Мы не состоим из плоти и крови, да. Но мы уже не в векторах Виртоса, Аарон. Мы все виртуализированы и помещены в цифровой мир. Копию реального. В наших силах ее расширить, написав новые строки кода. Чем мы с ребятами и занимаемся. Мы творим наш мир.

– Черт, Ганс, послушай себя! Это полный бред! – пытался я убедить скорее себя, чем собеседника. – Где тогда наши тела? С кем мы сражаемся в векторах? – я был вне себя. – А вы двое почему молчите?!

Том и Генрих даже не отвлеклись. Это очередное испытание. Очередное, черт бы его побрал, испытание!

– Все люди были оцифрованы. Раньше технология виртуализации была несовершенна, и даже президентский проект по созданию сервера с искусственным интеллектом во всех трех своих подходах потерпел поражение. Но со временем Виртек нашел способ – не копирование поведения нейронной сети, а полное транспортирование ее на физические носители. С дальнейшей виртуализацией образа. Конечно, неудачных попыток было предостаточно, вон их сколько на улице бродит. Зато живут себе без мучений.

– Нет, нет, нет, нет! Это не жизнь! Здесь они бессмертны! В Виртосе все бессмертны!

– Ну, во-первых, вовсе необязательно умирать, чтобы понять, что ты был жив. Во-вторых, в Виртосе еще как умирают. Ты меня от этого спас, и за это мои ребята тебя достали. Камерон не повезло, и...

– Нет! – на миг я потерял себя и крикнул так громко, как вообще был способен.

Голова буквально раскалывалась. Все вокруг помутнело, словно я снова изрядно напился. Сказанное не могло быть правдой – виртуальный мир не способен быть автономным. Или... Ведь виртуальность – это такая среда, в которой все население воспринимает себя как существующее, и не может осознать чертовы границы мира. Как и сам факт существования этих границ. Черт! Черт! Черт! Чем больше я пытался опровергнуть услышанное, тем больше отождествлял реальный мир с виртуальным. Ведь я не мог осознать его границ.

Нет, банка – это и есть граница. Рубеж, отделяющий бред Ганса от правды. Но что, если слова Ганса верны, и банка – лишь плод моего больного воображения?! Неужели псих может прийти к выводу, что он псих? Нет! Нет! Нет! Зак и Дэмиэн. Мы хотели пресечь виртуализацию, закрыть Сингулярность. Поэтому я здесь. И они отслеживают мой сигнал в... реальности? Тогда почему взламывают Противостояние не они, а эти толстожопые овощи?! Как я могу оспорить Ганса, если не помню свою жизнь?!

Вам также может быть интересно

Авторы Warframe анонсировали разработку новой MMO Soulframe На прошедшей игровой выставке Tennocon 2022 студия Digital Extremes, подарившая миру Warframe, анонсировала разработку новой... Yakuza, Little Nightmares: объявлены игры PS Plus в августе Sony объявила игры, которые будут доступны подписчикам PS Plus в августе. В следующем месяце игроков ждут три проекта: Tony Hawk’s Pro Skater 1+2, Yakuza: Like a Dragon и Little Nightmares.

новыестарые7 ком.

Ком. на странице5102050100

Главный мастер-сержант

Игорь_1955 (уровень 9)14.03.2014 10:12:00

жду продолжения

0

Дезмонд

FireStels (уровень 27)26.02.2014 02:02:53

+ Открыть спойлер

Был очень удивлён, когда в начале главы, Аарон начал спасать Ганса, а не Камерон. Я долго наблюдал за голосование в конце предыдущей главы, и вариант ответа "Спасти Камерон" имел гораздо больше голосов, нежели "Помочь Гансу". Зайдя же сейчас туда, я был удивлён. Видимо, в самом конце, большинство пользователей решили проголосовать за спасение Ганса.
Жалко было девушку, я хотел спасти именно её..., но продолжение истории в руках всего портала. "Пути геймеров неисповедимы".

Тем не менее, продолжение мне понравилось, как всегда всё непредсказуемо и интересно.
Спасибо Штеф, ждём продолжения!

0

Игровой разум

Anim (уровень 25)22.02.2014 11:26:26

отличный поворот сюжета)) Ждём дальше))) Спасибо!

0

Игровой разум

Nightman (уровень 26)21.02.2014 11:54:55

Реальность Ганса не радует как-то...
Спасибо, Штефан! Дал пищу для размышлений)

0

Последняя надежда человечества

fmn1959 (уровень 30)21.02.2014 07:15:17

С каждой новой главой, данного повествования, муза с автором все больше проводят время вместе.

1

Второй лейтенант

LittleFan (уровень 13)20.02.2014 18:57:19

Блин, такая печаль с Камерон, за что? Я же выбрал её спасти блин, нафиг вам этот Ганс? Гораздо приятнее было бы проводить время в Виртосе с красивой девушкой, нежели с этим упырём!

0

Главнокомандующий

Денис16 (уровень 23)20.02.2014 17:25:58

Ни в коем случае не верить Гансу

0